Кто сможет ответить на вопрос — КАКОЕ наше поколение? В поисках знатоки проиграют. Максим Галкин закроет шоу. «Большая стирка» отправится за грязным бельем. Может, вопрос сформулирован не совсем четко, но зерно здесь есть. Я не хочу докапываться до правды с подавляющим количеством голосов, и вызывать кого — то к барьеру. Думаю, что сегодня правда стала хрестоматийно простой, благодаря харизматичным представителям СМИ и ведущим шоу. Да, я вижу усталое, молчаливое согласие в глазах людей, идущих на заработки. Я вижу, как в очередях покупатели сравнивают содержимое своих корзинок с другими. Страна дает больше нефти, урожаи растут. Люди согласны. Мудрый судья и час суда. Люди согласны. Папины дочки и улицы разбитых фонарей. Люди согласны.

В конечном счете, люди, которые проявляют несогласие, получают подачку и проявляют лояльность. Правдивым быть выгодно — на новый год президент обещает.. И люди заранее согласны.

Знаете, в монологе усталого таксиста, или в наряде охранника возле стоянки можно найти больше правды, чем в тысячах стерилизованных выводов с экрана. Простая правда всегда пахнет потом и болью. Конечно, это не всем нужно, но это реально. Это все равно, что увидеть на морщинистом лице уборщицы улыбку, как у родной бабушки — стоит лишь всмотреться. Социальное расслоение порождает отчужденность и опустошение, стремление к навязанным идеалам разочаровывает. И тогда приходит это усталое согласие у разбитого корыта. Я не драматизирую, но под лозунгами витающей легкости и простоты, доступности и невоздержанности скрывается пропасть. Когда вы упадете, вам никто не протянет руку. Когда вы упадете, вы будете использованны, и выброшенны, по заповедям потребительской идеологии.

Подводя итог вышесказанному, я хочу сказать, что наше поколение делится. Делится очень быстро. Мне хочется сказать всем -*Держитесь за руки!* Вместо * Извините, у вас недостаточно средств для слова привет! *.

Так уж случилось, что едва скинув армейские сапоги, я оказался на Море. Но поехал я туда с палаткой, котелком, примусом и друзьями. Босиком я ходил уже на второй день, когда порвалась обувь — это было непередаваемое ощущение. Без тапок было как-то некомфортно, а скорее, НЕЛОВКО. Было неприятно прикасаться к камням босыми ногами. Но как я выяснил позже, все приспособилось. Звук прибоя я услышал на третий день, когда перестал переваливать с места на место мусор у себя в голове — морские волны омыли мне разум, перешептываясь с деревьями и невидимыми птицами. На четвертый день я увидел звезды, когда ночевал у самой воды — их оказалось несчисленное множество, и они мигали пульсирующим светом, живя вместе с ритмом моего сердца. Пятый день принес мне вкус походной еды и приятные хлопоты. День шестой ничем особенным не отличался — я уже бегал по камням нагим и рисовал углем на камнях. Помню, как мне было СТЫДНО снять трусы. Седьмой.

Все это было похоже на сотворение мира. Того мира, куда так хочется вернуться.

Уверен, что все касались этой темы. Но мне не хочется называть ее «Любовь». Не потому, что я боюсь показаться банальным, а по причине размытости его значения. Можно до рези в глазах смотреть на морские волны, или рисвать карту облаков, но не ухватить даже крупицы благостного чувства, с равнодушием предаваясь выводам. Разум понятней, чем сердце. Что-то вытесняет другое, грани меняются, как в зазеркалье — то ли смеясь, то ли играя, — показывают истину. Я не смотрел Любви в лицо — я лишь видел Ее следы, на миг прикасался к подолу. Я не испил ее чаши до дна, потомучто вечно чувствую жажду. Я не слышал Ее голоса — лишь ветер ласкал мне щеки.

Я могу лишь сказать, что нет смысла говорить о Ней конкретно — человеческие слова слишком грубы для этого. Не требуйте — Она даст больше. Не представляйте Ее — Она сама по себе.